Ноты ХIХ – начала ХХ вв.
« У Берсенева в комнате стояло фортепьяно, небольшое и не новое, но с мягким и приятным, хоть и не совсем чистым тоном. Берсенев присел к нему и начал брать аккорды. Как все русские дворяне, он в молодости учился музыке и, как почти все русские дворяне, играл очень плохо; но он страстно любил музыку. Собственно говоря, он любил в ней не искусство, не формы, в которых она выражается (симфонии и сонаты, даже оперы наводили на него уныние), а ее стихию: любил те смутные и сладкие, беспредметные и всеобъемлющие ощущения, которые возбуждаются в душе сочетанием и переливами звуков» .
Домашнее музицирование
В прежние времена музыкальные занятия были неотъемлемой частью образования в состоятельных российских семьях. Дети обязательно обучались игре на фортепьяно, гитаре или скрипке. Непременной фигурой дворянского быта был учитель музыки – немец, француз или итальянец.
«Налево от дивана стоял старый английский рояль; перед роялем сидела черномазенькая моя сестрица Любочка и розовыми, только что вымытыми холодной водой пальчиками с заметным напряжением разыгрывала этюды Clementi. Ей было одиннадцать лет; она ходила в коротеньком холстинковом платье и октавы могла брать только orpeggio. Подле нее вполуоборот сидела Марья Ивановна в чепце с розовыми лентами, в голубой кацавейке и с красным сердитым лицом, которое приняло еще более строгое выражение, как только вошел Карл Иванович. Она грозно посмотрела на него и, не отвечая на его поклон, продолжала, топая ногой, считать: un, deux, trois, un, deus, trois",– еще громче и повелительнее».
В великосветских салонах, в дворянских домах и в помещичьих усадьбах звучала музыка. Хозяева и гости, демонстрируя свои таланты, исполняли арии из опер, романсы и песни, вальсы и мазурки, произведения собственного сочинения. И, конечно же, для исполнения нужны были ноты.
« Вечер начался музыкой. Маковецкий сел за фортепиано и сыграл ритурнель. Все взоры обратились к Фелицате Ивановне, старшей из девиц Самсоновых. Она начала было отговариваться, но мать довольно грозно прикрикнула на нее, и Фелицата спела бесконечный французский романс, состоявший из спряжения во всех временах и наклонениях глаголов aimer и souffrir.
Потом Маковецкий сыграл сонату "Quasi una fantasia"...
После сонаты раздался голос Сони, певшей романс Глинки: "Уймитесь, волнения страсти". Она никогда не училась петь, но ее густые, бархатные, контральтовые ноты имели чарующую прелесть, и пела она с таким выражением, какого никак нельзя было ожидать от шестнадцатилетней девушки, почти ребенка. Вне себя от восторга, Угаров подбежал к ней и просил ее спеть еще что-нибудь ».
В наших фондах представлены ноты самые разнообразные: педагогическая литература, репертуарные сборники и отдельные издания нот, предназначенные для музыкантов-любителей: классические произведения, танцевальные пьесы, собственные сочинения местных композиторов, песни и романсы известных исполнителей. И, конечно же, клавиры опер. Партия фортепиано в оперных клавирах представляет собой не что иное, как приспособление красочного, масштабного, многоголосного звучания симфонического оркестра к возможностям одного инструмента – фортепиано. И большинство композиторов считало фортепиано единственным инструментом, способным воспроизвести сущность оркестровой партитуры. Предназначались клавиры для разучивания партий с певцами и репетиций дома и в театре, для концертного исполнения отрывков из оперы в сопровождении фортепиано. Популярные арии, дуэты, увертюры исполнялись и во время домашних концертов.
« – Я не мог найти здесь увертюру "Оберона", – начал он. – Беленицына только хвасталась, что у ней вся классическая музыка, – на деле у ней, кроме полек и вальсов, ничего нет; но я уже написал в Москву, и через неделю вы будете иметь эту увертюру. Кстати, – продолжал он, – я написал вчера новый романс; слова тоже мои. Хотите, я вам спою? Не знаю, что из этого вышло; Беленицына нашла его премиленьким, но ее слова ничего не значат, – я желаю знать ваше мнение. Впрочем, я думаю, лучше после.
– Зачем же после? – вмешалась Марья Дмитриевна, – отчего же не теперь?
– Слушаю-с, – промолвил Паншин с какой-то светлой и сладкой улыбкой, которая у него и появлялась и пропадала вдруг, – пододвинул коленом стул, сел за фортепьяно и, взявши несколько аккордов, запел… »
|
Verdi, G. (1813-1901).
Traviata [Ноты]: opera / G . Verdi . - M .: J . Hilkner , б.г. – 133 с.
|
Клавиры опер, представленные в наших фондах, многие в прекрасных кожаных владельческих переплетах, прекрасно сохранились. Это прижизненные издания А. Аренского, Э. Направника, Дж. Пуччини, Н.А. Римского-Корсакова, Дж. Верди и др.
Шло время…
«Музыка из ремесла специалистов, поставляющих свои изделия на забаву и утеху праздных, утопающих в роскоши и праздности, людей, желает стать искусством, отвечающим самым глубоким запросам души человеческой».
К концу XIX в. музицирование охватывает все большие слои общества. Поют и играют соло, составляют дуэты, трио, квартеты, а иногда и целые оркестры и хоры люди самых разных сословий в столицах и провинции. Появляются новые музыкальные издательства, выпускающие множество нот на любой вкус.
«…деятельное любительство в музыке распространено очень широко и из года в год увеличивается в своем распространении. Об этом свидетельствует бренчание фортепиано чуть ли не в каждом доме любого даже из провинциальных городов, целая литература легких аранжировок разной музыки на разные составы инструментов и приноровленная к любительским силам, разные модные романсы и танцы, издаваемые в громадном количестве экземпляров не только в столицах, но и во многих губернских городах. Если «Марш добровольцев», «Плевна-полька», «Тарара-бумбия» и другая подобная дребедень не говорит в пользу возвышенности и развитости ее потребителей, то нахождение этой дребедени в витрине каждого провинциального нотного магазина является красноречивым доказательством крайней многочисленности этих потребителей легкой и грубой музыки. Впрочем и приличная, а подчас и прямо хорошая музыка начинает завоевывать внимание даже очень темных масс провинциальных любителей, благодаря дешевым изданиям Петерса, Литольфа, Юргенсона и др. Вообще нотная издательская деятельность принимает из году в год все большие и большие размеры, которые объясняются только соответствующими размерами любительства».
В наших фондах представлены самые разные ноты. Есть романсы, созданные композиторами-классиками, например, изумительно красивый по своей мелодии и гармонии романс С. Рахманинова на стихи А. Пушкина «Не пой, красавица, при мне» и романс П. Чайковского на стихи А.К. Толстого « Не верь, мой друг! », поражающий слушателей страстностью и глубиной чувства.
Есть известный и в наши дни романс композитора-любителя Николая Харито « Отцвели хризантемы», и романс «Облетели цветы, догорели огни» почти забытого ныне Григория Березовского – автора множества популярных в начале ХХ века песен и романсов .
Интересно рассматривать ноты и читать названия музыкальных произведений, сегодня практически забытых: «Скорбь души», «Неудержимые рыданья», «Невозвратное время: вальс армянский», «Новый салонный танец бальная лезгинка» и т.д. Обложки этих нот украшают соответствующие рисунки.
Ноты из нашей коллекции, изданные в России в второй половине ХIХ – начале ХХ вв., выпущены ведущими издательствами того времени: М. Бернарда, Ф. Стелловского, П. Юргенсона, А. Гутхейля, Л. Идзиковского, Ю.Г. Циммермана, нотоиздательскими фирмами «В. Бессель и К°», «Детлаф и К°» и проч. Продукция этих фирм не уступала по качеству полиграфического оформления лучшим зарубежным образцам.
« Юбилей музыкально-издательской фирмы «В. Бессель и К°» . 16 октября фирма праздновала 25-летие своего существования, многие моменты которого заслуживают места в летописи русского музыкального издательского дела. Основанная в 1869 г. двумя родными братьями, Василием Васильевичем и Иваном Васильевичем Бессель, она по настоящее время оперировала под их неразлучно совместным руководством…
Они все время энергично служили интересам русского искусства, причем, с чуткостью истинно талантливых предпринимали издания не только того, что было в ходу и в моде, а того, что было еще совсем вновь, шло обычно в разрез и, благодаря самобытности приемов, склада, направления, могло ожидать спроса и сбыта лишь в отдаленном будущем. Гг. Бессель многому положили у нас почин… Гг. Бессель первые в России ввели всеми теперь уже практикуемый прием выпускать клавираусцуги опер ко дню их первого представления… Инициаторами в России явились гг. Бессель и в издании хоровых партий (кантата «Утро» г. Рубинштейна и т.д.), оперных хоровых партий и партий солистов, для более удобного разучивания опер в театре… гг. Бессель опять таки первые в России сумели блеснуть тонкостями граверного искусства, изящно издав целую партитуру струнного квартета г. Направника всего на восьми страницах…»
Ноты издавали и провинциальные издательства. В фондах библиотеки есть ноты, изданные в Харькове и Владивостоке, Орле и Самаре. Музыкальным магазином В.П. Петикова в Орле издан романс А. Варламова «Ангел» в аранжировке А. Холмского, он украшен скромным орнаментом и небольшой картинкой с изображением музицирующих. И издание самарского Музыкального магазина Г.Ф. Бема «Пианист виртуоз в 60 упражнениях» оформленное неброско, но зато предисловие и комментарии к упражнениям написаны на трех языках: русском, французском и немецком! Стильно выглядят ноты вальса «Накануне» Капельмейстера Тамбовского полка в Харькове В. Катанского, изданные Торговым домом Горбунова в Харькове.
У нас есть и зарубежные издания, выпущенные в Париже и Лейпциге. Это и тонкие четырехстраничные ноты, и сборники всемирно известного издательства Peters во владельческих переплетах с кожаными корешками.
В коллекции дореволюционных нот представлены издания самые разнообразные по стилю и оформлению. Это и оформленные скромно, без каких-либо излишеств, тонкие четырехстраничные приложения к журналу «Родина» издателя А.А. Каспари, и неприметные ноты из серии «Цыганская жизнь» театрально-музыкального издательства Николая Христиановича Давингофа. А вот сборники и отдельные ноты, изданные Павлом Ивановичем Юргенсоном, узнаются сразу по характерному обрамлению и шрифту.
«Венецианская баркарола» малоизвестного композитора П. Завадовского, изданная в 1880-х гг. М. Бернардом, украшена венецианским пейзажем неизвестного художника и затейливым шрифтом.
Стоит обратить внимание на элегантное издание в стиле модерн «Осеннего вальса» практически забытого сегодня композитора Гавриила Джигиля (издание автора).
К сожалению, нотные обложки не подписаны авторами-художниками. Лишь в нескольких случаях скромно прячутся в уголках изображений монограммы, расшифровать большинство из которых пока не удается.
Рассматривая ноты, изданные более ста лет назад, обращаешь внимание и на посвящения. Иногда установить адресата несложно. Например, известно, что романс «Не пой, красавица!» Сергей Рахманинов посвятил Н.А. Сатиной – будущей жене.
А вот для того, чтобы узнать, почему капельмейстер оркестра Сибирского Казачьего войска, композитор Гавриил Джигиль свой вальс «Осенние грезы» издал с посвящением: «Генералу от кавалерии Его Высокопревосходительству Евгению Оттовичу Шмит», потребовались некоторые изыскания. Оказывается, этот вальс был исполнен сводным духовым оркестром в концерте, посвященном дню праздника Георгиевских кавалеров 26 ноября 1913 г . Можно с уверенностью предположить, что на этом концерте присутствовал и Е.О. Шмит, бывший в те годы степным генерал-губернатором, командующим войсками Омского военного округа, начальником Омского гарнизона.
Об Алексее Александровиче Сапожникове, которому посвящена Французская кадриль из балета «Конек горбунок» (музыка Ц. Пуни в аранжировке В. Шуберта), изданная Ф. Стелловским, нам пока ничего узнать не удалось.
Выпуск нот не был прерогативой исключительно специализированных нотных издательств. Так, в типографии Товарищества паровой фабрики шоколада, конфет и чайных печений « Эйнем » печатались не только обертка и упаковка для конфет, но и рекламная продукция фабрики, часто весьма необычная, например, ноты: «Шоколадный вальс», «Вальс Монпасье», «Танец Какао» или «Кекс-галоп». Мало того, что эти ноты были написаны специально по заказу товарищества, так и изданы они прекрасно, с использованием бронзовой краски и рекламой на обороте.
|
|
Feldmann, C. W. Danse Cacao
(Танец Какао): Ор. №218. –
М .: Изд . Т-ва Эйнем, б.г. |
Ноты «Танца Какао» и «Кекс-галопа» есть в наших фондах. На обложке «Танца Какао» трогательная надпись: «Посвящается нашим уважаемым покупателям» .
Ноты приобретали за границей или же покупали в специализированных нотных магазинах. Самый большой выбор нот зарубежных и российских издателей был в лучших столичных магазинах: в Москве у П. Юргенсона и А. Гутхейля, в Санкт-Петербурге в музыкальных магазинах «Северная лира» и Г. Циммермана, в больших городах – в «Киеве у Л. Идзиковского», в «Варшаве у Г. Зенневальда»...
«Когда-то ловкий поручик, танцор и волокита, а ныне толстенький, коротенький и уже дважды разбитый параличом помещик, Иван Прохорыч Гауптвахтов, утомлённый и замученный жениными покупками, зашёл в большой музыкальный магазин купить нот.
— Здравствуйте-с!..— сказал он, входя в магазин.— Позвольте мне-с...
Маленький немец, стоявший за стойкой, вытянул ему навстречу свою шею и состроил на лице улыбающийся вопросительный знак.
— Что прикажете-с?
— Позвольте мне-с... Жарко! Климат такой, что ничего не поделаешь! Позвольте мне-с... Мммм... мне-е... Мм... Позвольте... Забыл!!...
— Говорил ей: запиши! Так нет... Почему она не записала? Не могу же я всё помнить... Да, может быть, вы сами знаете? Пьеса заграничная, громко так играется... А?
— У нас так много, знаете ли, что...
— Ну да... Понятно! Мм... Мм... Дайте припомнить... Ну, как же быть? А без пьесы и ехать нельзя — загрызёт Надя, дочь то есть; играет её без нот, знаете ли, неловко... не то выходит! Были у ней ноты, да я, признаться, нечаянно керосином их облил и, чтоб крику не было, за комод бросил... Не люблю бабьего крику! Велела купить...»
На продаваемых нотах было принято ставить фирменные штампы магазина. На нотах из нашей коллекции стоят штампы: «Музыкальная торговля Бессель и К°», «Музыкальный магазин А. Зейванг Москва», «Музыкальные инструменты и ноты магазин П.В. Павлова в Калуге», «Музыкальный магазин Т-во С-дъ ГРАММОФОНОФЪ в Астрахани», «Музыкальный магазин Брюно в Казани» и т.д.
В XIX – начале ХХ вв. пользовались успехом выступления цыганских солистов-певцов и хоров сначала в ресторанах, а затем и в концертных залах.
«…начались опять песни и пляски, и опять другая цыганка с шампанеей пошла. Тоже и эта хороша, но где против Груши! Половины той красоты нет, и за это я ей на поднос зацепил из кармана четвертаков и сыпнул... Господа это взяли в пересмех, но мне все равно, потому я одного смотрю, где она, эта Грушенька, и жду, чтобы ее один голос без хора слышать, а она не поет. Сидит с другими, подпевает, но солу не делает, и мне ее голоса не слыхать, а только роток с белыми зубками видно... «Эх ты, - думаю, - доля моя сиротская: на минуту зашел и сто рублей потерял, а вот ее-то одну и не услышу!» Но на мое счастье не одному мне хотелося ее послушать: и другие господа важные посетители все вкупе закричали после одной перемены: «Груша! Груша! "Челнок", Груша! "Челнок"!» Вот цыганы покашляли, и молодой ее брат взял в руки гитару, а она запела. Знаете... их пение обыкновенно достигательное и за сердца трогает, а я как услыхал этот самый ее голос, на который мне еще из-за двери манилось, расчувствовался. Ужасно мне как понравилось! Начала она так как будто грубовато, мужественно, эдак: «Мо-о-ре во-оо-о-ет, мо-ре сто-нет». Точно в действительности слышно, как и море стонет и в нем челночок поглощенный бьется. А потом вдруг в голосе совсем другая перемена, обращение к звезде: «Золотая, дорогая, предвещательница дня, при тебе беда земная недоступна до меня». И опять новая обратность, чего не ждешь. У них все с этими с обращениями: то плачет, томит, просто душу из тела вынимает, а потом вдруг как хватит совсем в другом роде, и точно сразу опять сердце вставит... Так и тут она это «море»-то с «челном» всколыхала, а другие как завизжат всем хором: Джа-ла-ла. Джа-ла-ла. Джа-ла-ла прингала! Джа-ла-ла принга-ла. Гай да чепурингаля! Гей гоп-гай, та гара! Гей гоп-гай, та гара!»
Многие из цыганских музыкантов были прекрасными аранжировщиками русских романсов и песен, сочиняли сами. И, конечно же, ноты с их произведениями продавались в столичных и провинциальных магазинах и, думается, пользовались неизменным спросом у любителей музыки.
«От духоты, от спирта, от мягкого света свечей сестры казались очень хорошенькими; они были в серых платьях и в серых косынках. Одну звали Мушка, на висках ее были закручены два черных локона; не переставая, она смеялась, показывая беленькое горло, в которое впивались тяжелыми взглядами два ее соседа и двое сидящих напротив. Другая, Марья Ивановна, полная, с румянцем до бровей, необыкновенно пела цыганские романсы. Слушатели, вне себя, стучали по столу, повторяя: «Эх, черт! Вот была жизнь!» Третьей у стола сидела Елизавета Киевна. В глазах у нее дробились, лучились огоньки свечей, лица белели сквозь дым, а одно лицо соседа, поручика Жадова, казалось страшным и прекрасным. Он был широкоплечий, русый, бритый, с прозрачными глазами. Сидел он Прямо, туго перетянутый ремнем, пил много и только бледнел. Когда рассыпалась смешком черноволосая Мушка, когда Марья Ивановна брала гитару, скомканным платочком вытирала лицо и запевала грудным басом: "Я в степях Молдавии родилась", - Жадов медленно улыбался углом прямого рта и подливал себе спирту».
В нашей коллекции есть образцы этой продукции: песня « Что ты, барин, щуришь глазки » композитора и исполнителя цыганских романсов и песен Михаила Дмитриевича Шишкина, романс « Вы просите песен, их нет у меня » поэта, композитора и исполнителя русских и цыганских романсов Саши Макарова и проч.
Различными хорами руководил на рубеже веков талантливый композитор, дирижер и пианист Яков Федорович Пригожий. Среди сотен романсов и песен Пригожего – «Ухарь-купец» на слова И. Никитина, «Ночи безумные» на стихи А. Апухтина, популярные обработки романсов и песен: «Мой костер в тумане светит» на стихи Я. Полонского, «Пара гнедых» (слова А. Апухтина).
В очерке «Саша Давыдов» писатель Влас Дорошевич так описывал исполнение романса Я. Пригожего «Пара гнедых»:
«Я помню спектакль в "Эрмитаже" Лентовского. Было весело, людно, шикарно. Шли "Цыганские песни"...
Давыдов пел "Плачь" и "Ноченьку". И вот он подошёл к рампе. Лицо стало строгим, торжественным.
Пара гнедых, запряжённых с зарёю…
Вы, только вы и верны ей поныне,
Пара гнедых... пара гнедых...
Давыдов закончил сам с лицом, залитым слезами. Под какое-то общее рыдание».
Первое исполнение нового романса. И со второго, с третьего стиха театр перестал дышать... Артистка Е. Гильдебрандт покачнулась. Ее увели со сцены. Раисова – Стеша – наклонилась к столу и заплакала. Красивые хористки утирали слёзы. В зале раздались всхлипывания. Разрастались рыдания. Кого-то вынесли без чувств. Кто-то с громким плачем выбежал из ложи…
Бывший в театре гостивший в Москве французский писатель Арман Сильвестр, лёгкий, приятный писатель, толстый, жизнерадостный буржуа, в антракте разводил руками:
– Удивительная страна! Непонятная страна! У них плачут в оперетке.
В нашем музее книги, к сожалению, пока нет нот «Пара гнедых», но есть другие ноты в обработке Я. Пригожего. Это песня «Коробейники» (слова Н. Некрасова) издательства А. Гутхейля с обложкой, выполненной в русском стиле .
|
Фельдман , Я. Л. Пусть снятся тебе лишь цветы: Романс: Для голоса с ф.-п. /Сл. Л. Поповой. –
М.: Детлафъ и К, б.г.
|
В начале ХХ в. на сценических подмостках блистали «несравненная» Анастасия Вяльцева, «божественная» Варя Панина, «курский соловей» Надежда Плевицкая, «баян русской песни» Юрий Морфесси, «баян цыганской песни любимец публики Василий Шумский» и еще много эстрадных звезд – исполнителей романсов, куплетов, песенок– чьи имена сегодня можно узнать благодаря старым нотам, которые выходили с надписями: « Репертуар Агриппины Сергеевны Гранской», «Новый репертуар цыганских романсов. Русских песен и Кабарэ. Исполняемые известными исполнителями» и проч., портретами исполнителей или с посвящениями, например, «Талантливой Олечке Спасской».
Задумчиво-печальный романс «Чайка» из репертуара Надежды Плевицкой представлен у нас в двух вариантах. Первый вариант написан музыкальным руководителем и дирижером струнного оркестра московского ресторана «Яр» Е. Жураковским (издание автора). Ноты второго варианта романса (музыка Мишина) изданы театрально-музыкальным издательством Николая Христиановича Давингофа.
С.Я. Покрасс
Вот и закончился наш рассказ о небольшой, но интересной части нотной коллекции, о серьезной и легкой музыке. Для любознательных взоров мы смогли представить только маленькую часть нашей коллекции. А сколько всего интересного скрывается за старыми пожелтевшими, с обтрепавшимися краями нотными листами. Это имена композиторов и исполнителей, ныне совсем забытых; художников, создавших эти замечательные образцы книжной графики; интересные посвящения и фамилии владельцев нот… И, самое главное, музыка, которая звучала в домах и на концертах сто – сто пятьдесят лет назад, трогала сердца и души исполнителей и слушателей.
Автор статьи:
Ольга Любимова,
зам. директора Красноармейской ЦБС
|
|
|
Чайковский, П. Не верь, мой друг! = Glaub nicht mein freund!: Для сопрано или тенора: Op .6. №1 / П. Чайковский; Сл. Гр. А. Толстого – M .: П. Юргенсон, б. г. |
Hadn, Joseph. Sonaten Joseph Haydn / Joseph Haydn; herausgegeben von Louis Koehler und Adolf Ruthardt. – Leipzig : Peters, б . г . – 103 c. |
