|
А.Иванов. Тысяча лет на Воре |
Фольклор, обряды и говор ворьской деревни
Центральный регион России ранее мало интересовал исследователей-фольклористов. Для этого, наверное, была своя причина. По сравнению с Русским Севером, где миграционные процессы протекали вяло и удалённость которого способствовали консервации многих древних форм народной культуры, Центральная Россия в этом отношении выглядела менее привлекательно. Поэтому даже те немногие элементы архаики, которые всё-таки оставались в памяти и проявлялись в повседневной жизни среднерусского крестьянина, не были своевременно выявлены и документально зафиксированы и исчезли уже навсегда. Сейчас невозможно создать целостной картины культуры среднерусской деревни XIX -начала ХХ вв., так как даже среди старожилов, рождение которых приходится на начало ХХ в., уже не найти оригинальных плакальщиц, песенников, знатоков обрядов, сказителей былин, сказок и преданий.
Ясно осознавая нынешнее положение, автор настоящего очерка, тем не менее, предпринял попытки поиска хоть каких-то разрозненных «осколков» прошлого. Результаты этой работы выношу на суд читателей.
________________________________________________________________
Опрос старожилов на предмет выявления старинных сказок, преданий, песен и традиционных обрядов оказался неутешителен. Из опрошенных более двух десятков респондентов, лишь трое сообщили сведения, представляющие достаточный интерес. Это уроженка с.Петровского Баскакова (Князева) Наталья Васильевна, 1912 года рождения, уроженки д.Ряплово Малышкина (Румянцева) Елена Андреевна, 1921 года рождения и Музыкина Капиталина Гавриловна, 1929 года рождения.
Н.В.Баскакова описала не только некоторые обряды (свадьбу, празднование православных праздников), но и вспомнила две старинные песни и стишок рождественского колядования. Несмотря на то, что некоторые воспоминания Натальи Васильевны уже были опубликованы, мы, тем не менее, считаем необходимым вновь повторить здесь наиболее интересные из них, стараясь при этом передать оригинальный стиль изложения рассказчицы.
Свадьба.
Родители готовили своих дочерей к замужеству заранее. Каждой девушке приготавливалось приданое, которое, как правило, состояло из разных нарядов. Приданое хранилось в отдельном сундуке – укладке. Эта укладка составляла основное богатство невесты. Например, как рассказывала Н.В.Баскакова, когда в 1929 г . её семье стало известно о готовящемся их раскулачивании, то за день до этого Наталья Васильевна со старшей сестрой с помощью родителей и своих женихов вывезли и закопали в лесу свои укладки. А о свадьбе теперь послушаем саму Н.В.Баскакову:
«Сваты приходили сватать невесту. Посватают, договорятся, когда свадьба будет. Невеста, когда к венцу собирается, собираются девки, поют песни про невесту, провожают. Невесте косу плетут, а она должна плакать, вопить, причитать. Поют песни, а в это время в окошко стучится дружка жениха: «Едет дружка-говорушка на низеньких ножках в сафьяных сапожках, как шаг через порог, так и брызги в потолок. Где наша суженая-ряженая? Давай её сюда!». А ему в ответ девчонки, которые поют: «Хорош голос, да редок – ещё бы эдак». Он другой раз: «Едет дружка-говорушка на низеньких ножках в сафьяных сапожках, как шаг через порог, так и брызги в потолок. Где наша суженая-ряженая? Давай ее сюда!». Девчонки опять ему: «Хорош голос, да редок – ещё бы эдак». Тогда жених кричит: «Где моя суженая-ряженая? Подавайте мне её сюда!». На невесту накинут пальто, выведут к жениху. Вся деревня смотрит. А на лошадей колокольчиков навешают и везут молодых в церковь венчать. После венчания гуляют два дня. В первый день сначала долго за столом сидят: пьют, едят, песни поют. А потом столы убирают и пляшут, пляшут всю ночь, светло аж делается. А под утро ужин. За ужином сыр носят и раздают. И каждый, кто что может, дарит. Кто деньги, кто материал. Называется это «сырные деньги». После ужина идут все спать. А потом приходят похмеляться. Выносили воду и полотенце, чтобы жених и невеста умывались. Они умываются, а гости их сажей мажут и в воду им деньги бросают. Они опять умываются. Потом все гости садятся за стол, опять пьют, едят, пляшут, тарелки бьют. Тарелки бьют, а жених осколки подметает. Бросают деньги, а молодые их собирают».
Н.В.Баскакова не говорит о том, где праздновалась свадьба – в доме невесты или жениха, но по косвенным признакам можно предположить, что это происходило в доме жениха, куда после свадьбы везли невесту. Однако так было не везде. Одна из старожилов д.Никулино (Тупичкина, 1913 года рождения) вспоминала, что в их деревне в первый день свадьба праздновалась в доме невесты и только на второй день в доме жениха. О таком же порядке сообщила и Е.А.Малышкина.
После свадьбы невеста переезжала жить в дом мужа. Н.В.Баскакова рассказала, что после своей свадьбы она с мужем стала жить в своей семье, так как дом мужа был не велик, а семья его родителей большая. Но свекровь посчитала это нарушением традиций и, возможно, даже личной обидой. Она пришла к молодым и настояла на том, чтобы они всё-таки переехали в дом мужа.
Кстати, многие элементы описанного нами свадебного обряда нашли своё отражение в старинной русской игре «Бояре, а мы к вам пришли». Эту игру, наверное, помнят многие, но для тех, кто её не знает, расскажем.
Две группы встают в два ряда напротив друг друга. Участники стоят в рядах, держась за руки. Первая команда идет навстречу другой и поёт-приговаривает: «Бояре, а мы к вам пришли». При этом участники первой команды топают одной ногой и со словами: «Молодые, а мы к вам пришли» уходят на прежнее место. Вторая команда, двигаясь на встречу первой, поёт: «Бояре, а зачем пришли, молодые, а зачем пришли?», после чего также возвращается на место. После этого команды также поочерёдно двигаются и обмениваются следующими фразами:
• Бояре, нам невеста нужна, молодые, нам невеста нужна.
• Бояре, а какая вам мила, молодые, а какая вам мила?
• Бояре, нам вот эта мила, молодые, нам вот эта мила, - указывают на определённого игрока противоположной команды.
• Бояре, она дурочка у нас, молодые, она дурочка у нас.
• Бояре, а мы к доктору сведём, молодые, а мы к доктору сведём.
• Бояре, она доктора боится, молодые, она доктора боится.
• Бояре, а мы плёточкой её, молодые, а мы плёточкой её.
• Бояре, она плёточки боится, молодые, она плёточки боится.
• Бояре, не валяйте дурака, отдавайте нам невесту навсегда.
Тот, кого выбрали, пытается с разбегу разорвать цепь рук первой команды. Если это удаётся – забирает одного в свою команду, если не разрывает – остается сам в другой команде.
Как видим, в этой игре есть и сватовство, с присущими этому обряду взаимными обращениями сватов и родителей невесты - «бояре», хитростями и уловками как со стороны родственников невесты, так и со стороны сватов жениха, это и уход невесты в семью жениха или же, наоборот, позорный приход жениха из слабой (бедной) семьи в сильную (богатую) семью невесты.
Среди местной деревенской молодежи популярностью также пользовались такие игры, как «горелки», «третий лишний», «лапта» (далевая и круговая).
Рождество.
«В Рождество служба под ночь была. Придем из церкви домой, чаю напьемся. Ребятишки ходят компанией по дворам, стучатся и спрашивают хозяев: «Можно Христа прославить?». Бедные, у кого денег нет, те не открывали, а кто побогаче открывали. Ребятишки заходили и пели:
«Христос раждается, славите
Христос небес, срящите
Христос на камни возносится
Пойте Господеви вся земля
И веселием воспойте, людие
Яко прославися.
Рождество Твое, Христе Боже наш,
возсия мирови свет разума:
в нем бо звездам служащими, звездою учахося
Тебе кланятися Солнцу Правды,
и Тебе ведети с высоты востока.
Господи, слава Тебе.
Слава Отцу и Сыну и Святому Духу.
Дева днесь Пресущественнаго рождает
и земля вертеп Неприступному приносит;
ангелы с пастырями славословят,
волсвы же со звездою путешествуют.
С праздничком! Хозяюшку с пирожками, а хозяина с грошками!».
За это хозяева дарили ребятишкам кто что может».
Этот колядочный стишок в основном состоит из церковных рождественских песнопений: ирмоса, тропаря и кондака. Может быть, сам по себе он не представляет значительного этнографического интереса, но сам факт его существования свидетельствует о бытовании колядования на исследуемой территории.
Н.В.Баскакова вспомнила и две старинные песни, которые ранее автору никогда не приходилось слышать.
* * *
Уж ты, молодость молодецкая,
А ты когда же прошла, прокатилася.
Ты когда же прошла, прокатилася,
А со мной, молодой, не простилася.
Я пойду ли, схожу во конюшеньку,
Оседлаю коня, коня ворона.
Оседлаю коня, коня ворона,
И помчусь, полечу выше сокола.
Я помчусь, полечу выше сокола,
Догоню, ворочу свою молодость.
Догоню, ворочу свою молодость,
А никогда не взойдет солнце с запада.
Никогда не взойдет солнце с запада,
И не будет никогда мужик бабою.
И не будет никогда мужик бабою,
Никогда не вернёшь свою молодость.
* * *
Посеяли бабы лён,
Посеяли бабы лён,
Ой лю-ли, посеяли,
Со полони то мы шли,
Белый камушек нашли,
В этом камне огня нет,
В моём муже правды нет-
Чужой жене шаль купил,
А мне, молодой, посулил,
Чужой жене башмачки,
А мне, молодой, лапотки,
Чужа жена чик да брык,
А я за ним шмыг да шмыг.
Замечательные песни, в которых ярко выражаются чувства женщины. В первом случае это горькое сожаление по уходящей молодости, во втором – это переживания о неверности мужа. Прошлое говорит с нами через дошедшие до нас песни.
Многие обряды, описанные Н.В.Баскаковой, очень схожи с описаниями Е.А.Малышкиной.
Например, Елена Андреевна вспомнила, что действительно перед свадьбой девушки-подружки невесты заплетали ей косу и пели особые обрядовые песни, а невеста причитала. Но это собирание невесты происходило не в день свадьбы, а за несколько дней до свадьбы, на специально собираемых для этого девичниках. Из причитаний невесты Малышкина вспомнила такие слова:
Вы, подружки мои,
Вы придите ко мне.
Вы придите ко мне,
Соберите меня.
Соберите меня,
Как невесту к венцу…
Малышкина рассказала, что вечером, накануне Рождества, в Ряплово, как и везде, ребятишки ходили по дворам и колядовали с такими стихами:
Коляда, коляда!
Пришла коляда,
Накануне Рождества.
(имярек) большой,
Купил горшок.
Зачем горшок?
Кутью варить.
Зачем кутью?
Жену кормить.
Зачем жену?
Детей родить.
Зачем детей?
На посылку посылать,
Медных денег собирать.
Уже после рождественской ночной службы, рано поутру, опять же ребятишки вновь ходили по дворам, но теперь, чтобы прославить Христа. Славословия почти ничем не отличались от того, как это описала Н.В.Баскакова. /1/.
Елена Андреевна рассказала и о масленичных гуляниях, которые проходили в д.Ряплово. В масленицу в центре Ряплово укладывали снопы сена и соломы и поджигали их. В огонь бросали и блины с рыбой, прощаясь с весёлой масленичной неделей и встречая Великий пост. Праздник сопровождался хороводами, катанием на санях и пением масленичных песен. Встречавшихся молодых заставляли целоваться. Одной из любимых масленичных песен была некогда широко известная «Рябинушка кудрявая».
Елена Андреевна помнила очень много русских народных песен, которые они пели в молодости в деревне, среди которых встречаются почти неизвестные. Среди них есть хороводная песня «Близ турецкого мосточка»:
Близ турецкого только мосточка /2/
Слышу - милый мой идёт,
Слышу - милый мой идёт,
Эх и разунылый только голосочек
Душа песенки поёт. /3/
Музыкина Капиталина Гавриловна относится к другому типу повествователя. Её жанр народная проза – сказки и былички (мифологические рассказы). Оригинальность сказительницы выражается в умении импровизировать. Например, рассказывая одну и ту же сказку, сказительница каждый раз вносит что-нибудь новое - раскрывает разные детали, иногда даже по ходу рассказа меняет сюжет. Наиболее часто встречаются волшебные сказки о Бабе-яге и Мамае – персонаже, очень напоминающем Кощея бессмертного.
Сюжет каждой былички постоянен, и по сравнению со сказками почти не подвержен изменению, могут меняться лишь некоторые детали. Поэтому их гораздо легче пересказать. Этот жанр фольклора (былички) развивается до сих пор, но в отличие от современных быличек те, которые рассказала К.Г.Музыкина, в своей основе имеют давние традиции и поэтому представляют собой драгоценный материал для изучения верований, эстетики и быта русского крестьянина начала ХХ века. Приведём две наиболее показательные былички.
«Это было перед войной. Мы жили в Ряплово. Иногда меня вместе с моим младшим братом Мишей родители посылали на фабрику по каким-нибудь делам (молоко продать, купить какие-нибудь продукты). Когда мы, бывало, возвращались с фабрики в Ряплово, то обязательно по пути заходили в Муромцево к нашей бабушке Аксинье и деду Михаилу. Когда мы приходили, бабушка Аксинья всегда ставила самовар, и мы пили у неё чай с пряниками. Бабушка часто рассказывала нам всякие истории. Вот, помню, она рассказала о таком случае: «Однажды после службы в церкви я и Михаил собрались идти на свой надел, урожай собирать надо было. Тогда каждому дому землю наделяли. Я пошла, а Михаил задержался, сказал, что подойдет на поле. Пришла на поле – жну, жну, солнце уж стало садиться, а Михаила нет. Вдруг вижу идет – весёлый, в нарядной рубахе, подпоясанный. Подходит ко мне и говорит: «Я тебе гостинца принес», и подает мне горсть лесных орехов. Я ему карман подставила, и он мне насыпал горсть орехов. Ну, думаю, наверное где-то подработал, и не стала на него ругаться. Время уж идти домой, а он и говорит: «Давай погуляем». И пошел в сторону леса. Я ему говорю: «Куда ты меня ведешь». А он мне в ответ: «Давай погуляем, а то у нас с тобой всё время нет, всё некогда». И пошли мы через лес. Михаил впереди быстро идёт, а я за ним еле успеваю. И всё дальше и дальше. Начались уж какие-то буреломы и овраги, а куда пошли, я и не знаю. Уже темно совсем стало, а мы идём и идём всё глубже в лес. Стали переходить через какой-то овраг и вдруг я споткнулась о корень и произнесла, как обычно мы говорим: «Боже мой». Тут Михаил вдруг остановился, повернулся ко мне и как захлопает в ладоши и закричит страшным голосом: «Ага, догадалась!». И тут же исчез. Полезла я в карман, где орехи лежали, которые мне Михаил давал, а там вместо орехов козьи катышки, ну то есть помет. Поняла я, что это никакой не Михаил был, а бес меня водил. Стою я одна средь леса, темно уже. Куда идти не знаю. Пошла я - сама не знаю куда. Вышла на какую-то опушку: гляжу огонёк вдалеке горит. Пошла я на огонёк и вышла к какому-то домику. Оказалось, что это сторожка лесника. Жил он здесь со своей семьёй. Пустили они меня. Рассказала я им всё, что со мной приключилось. Оставили они меня у себя ночевать, куда же идти на ночь глядя. До Муромцево несколько вёрст. А утром они меня домой проводили. А дома все волнуются. Говорят, что они меня почти до ночи везде искали. Стала я спрашивать Михаила, где он был вчера вечером. А он, оказывается, напился вина, никуда не пошел и проспал до самого вечера».
Второе сказание представляет собой даже не быличку, а небольшой бытовой рассказ. Тем не менее, он по-своему интересен.
«Об этом случае мне рассказал папанька. В Ряплово жили одна старушка с дедом. Как-то в один год на своём участке, который был у самого края леса, они посадили овёс. И к ним на поле повадился медведь ходить и овёс есть. Поэтому, как только овёс немного поспел, они сразу решили убрать его. С утра пораньше пошла старушка на поле, а дед должен был подойти после того, как только управится по хозяйству. Старушка, нагнувшись, жнёт овёс серпом, жнёт, и тут сзади к ней кто-то подошел и обхватил её. Она подумала, что это дед пришёл и говорит: «Да хватит тебе, старый, дурить». Повернула тут она голову и увидела морду медвежью. Это он, видно, за овсом пришёл. Тут старушка сразу в обморок упала. Медведь рядом походил, походил, понюхал старушку, да решил, что она мёртвая и не задрал её, ушёл. Вскоре дед приходит, а его бабушка лежит чуть живая. Побежал он в деревню, позвал на помощь. Принесли бабушку домой, привели в чувство. Вот она и рассказала, что с ней такое случилось».
Таких быличек и бытовых рассказов набралось немало, и все их пересказать сейчас не представляется возможным. Может быть, когда-нибудь они будут опубликованы отдельным сборником.
Своеобразен язык рассказчиков.
Говору Н.В.Баскаковой присущи смягчение сдвоенных согласных ( девьки, зерькало ) и фонетические замены е на я в таких словах, как ув я зут, бидн я ки, сиридн я ки, уб я жать, придс я датель и т.п., е на и в словах д и ньги, коп и йка, т и п и рь и т.п. и, что гораздо реже, наоборот и на е ( чуж е м, адн е , сва е , ан е ). В некоторых словах прослежено «оконье» ( о б о брали, цел о й, п о йду ), что в общем не характерно, как для московского говора в целом, так и для говора Баскаковой в частности, где в безударном положении о , как правило, произносится как а (опять же а не, а дне, св а е, М а сква и т.п.). Кстати, при опросе старожилов на предмет выявления особенностей говора в ворьских сёлах и деревнях некоторые респонденты отметили, что на о говорили жители соседней с Петровским д.Огуднево. Не от этой ли особенности произошло название деревни Огуднево (Огу-огукать).
Напомним, что Н.В.Баскакова является уроженкой с.Петровского. Когда-то жителей с.Петровского крестьяне других сёл и деревень называли петровские щугунки. На вопрос, откуда произошло такое название, К.Г.Музыкина, Н.Г.Музыкин, Е.М.Усанова в один голос утверждали, что петровские крестьяне вместо ч говорили щ . Однако такой особенности не было отмечено в говоре Н.В.Баскаковой. Как раз у уроженцев д.Ряплово Музыкиных Капиталины Гавриловны и Николая Гавриловича при произношении фамилии их земляков Шитенковых, вместо Ш применяется Щ , с одновременной заменой е на ё , в результате чего эта фамилия произносится ими как Щитёнковы. Усанова произносит её - Шитёнковы. Отметим, что ещё в Писцовой книге 1594 г . в волости Воря и Корзенево упомянута с таким же двойным названием пустошь «Щитниково, а Шетенинская тож». Весьма вероятно, что чередование ш и щ - это древняя особенность местного говора.
Сочен и оригинален язык К.Г.Музыкиной. Примечательно, что некоторые особенности говора Музыкиной совпадают с особенностями говора Баскаковой. Например, у К.Г.Музыкиной также присутствуют фонетические замены е на и в словах ступ и ньки, и сть, м и сяц, н и д и ля, пров и рить, вр и мя, д и вять, д и сять и т.п. Как у Баскаковой, так и Музыкиной местоимения – они, свои, мои, звучат как ане, свае, мае. В то же время в говоре К.Г.Музыкиной есть и индивидуальные особенности. Так, прилагательные с окончанием –ий , произносятся Музыкиной как –ой ( кузьминск ой , глубок ой , чистеньк ой , ряпловск ой и т.п.). Эта особенность отличает слово маленький в произношениях Музыкиной и Баскаковой. У Музыкиной это слово звучит как маненькой, а у Баскаковой маненький. У Капиталины Гавриловны встречаются слова с изменённым ударением. Как правило, это слова иностранного происхождения – маг а зин, кил о метр, док у мент , но встречаются и исконно русские – люд я м, одн о го, чащ а . Некоторые существительные женского рода во множественном числе Музыкиной произносятся с окончанием –ов – козов, невестов. По особенному звучат у неё наречия – упосля, давеча, нонче, завтре, туды, оттэдова , а также существительное церковь – церква, в церкву, у церквы. В её речи встречаются такие своеобразные слова как угорел (в смысле «захотел пить»), прохохонился (замёрз), промялся (проголодался), растрепай (рассеянный или неопрятный человек).
Интересно, что у других старожилов не было выявлено каких-либо особенностей в говорах, хотя автору приходилось общаться со стариками не менее преклонного возраста, чем, например, Н.В.Баскакова. Язык других старожилов очень близок по своему произношению к современному говору местных жителей. Только у уроженки д.Лукьянцево Е.М.Усановой, 1914 года рождения, отмечены местоимения ане , и кажный (встречаемое также у К.Г.Музыкиной) . Может быть, разгадка оригинальности языка Музыкиной и Баскаковой лежит в том, что они являются уроженками рядом находившихся с.Петровского и д.Ряплово. Только в этих селениях проживали старообрядцы (местные христиане, исповедывающие официальное православие, называли их столоверы) , которые могли привнести эти особенности в говор жителей Петровского и Ряплово. Хотя в эту версию не укладывается отсутствие аналогичных особенностей в говоре у уроженки д.Ряплово Е.А.Малышкиной. У неё отмечены лишь характерная для местных жителей форма местоимения ане и изменение ударений в словах кил о метр, одн о го.
И напоследок приведём некоторые пословицы и поговорки, услышанные автором у местных жителей и больше не встреченные нигде. Насколько они оригинальные - судить читателю.
Мы думали свежи, а это всё те же (о приходе частого гостя или члена семьи вместо ожидаемого гостя).
Ешь не соля, соль не своя (об отсутствии соли).
С печи на полать, а с полати на пол (о несостоявшемся предприятии, путешествии).
Всех нищих не выйдешь чище или аналогичное: Узнают Фому на Рогожном ряду (о бесполезности выделяться).
Эх, кошка, была бы ложка (намёк гостя хозяевам об отсутствии у него ложки во время обеда).
Рот на барщине (аналог поговорки – Когда я ем, я глух и нем).
На бедного Ивана все камни.
Каша – мать наша, она нас в детстве кормила, а мы её под старость не забудем.
Такой квас только в Москве да у нас.
Трудно долг отдавать, Богу молиться, да родителей под старость кормить.
Как у нашей у Дуняши всё по новой моде: пальто, платье во дворе, а дрова в комоде.
Два дня шапку примеряли - то велика, то мала.
Жареный, пареный, кусками и так (про изобилие).
Кончил курс своей науки, сдал экзамен в пастухи (про недоучку).
На нашу лень ещё будет день.
У местных жителей автором были услышаны и такие ранее широко распространённые, но сейчас уже забываемые пословицы, и поговорки как гость на гость-хозяину радость ( или гости на гости нам не радости); соль на столе, а пересол на спине; из куля в рогожу (об отсутствии каких либо изменений); паршивый поросёнок и в Петров день мёрзнет (о человеке-мерзляке); угорела барыня в нетоплёной горнице (о человеке, захотевшем утолить жажду) ; как в поле отсевок (о человеке-индивидуалисте); лень, открой дверь – сгорю, а не отворю; сто вёрст ни крюку, дураку всё в руку.
1.Е.А.Малышкина, повторившая слово в слово славословие, ранее озвученное Н.В.Баскаковой, по-иному произнесла лишь последнюю фразу, которая в её изложении звучит так:
Хозяин, открывай сундучок,
Доставай пятачок.
2. Возможно, что в действительности первая строка песни, служившая и её названием, звучала как «близ у рецкого мосточка», однако впоследствии была интерпретирована, может быть самой Е.А.Малышкиной.
3. К большому сожалению, эта песня так и не была полностью записана автором.
|
