|
А.Иванов. Тысяча лет на Воре |
Семантика домовой резьбы ворьских сёл и деревень
В современный век высоких технологий не только горожане, но и многие сельские жители предпочитают строить свои жилища из камня, стекла и бетона, забывая про древние русские домостроительные традиции. Конечно, жизнь остановить нельзя, но порой увлечение чуждыми архитектурными школами и воплощение таких проектов в реальных зданиях выглядит, мягко сказать, нелепо. Вычурно и крикливо смотрятся огромные средневековые готические замки на фоне деревянных изб и русского пейзажа. А не менее огромные, почти стеклянные псевдоевропейские коттеджи в нашем суровом климате являются чрезвычайно энергозатратными. Во всём этом чувствуется только огромное желание хозяев этих «чудес архитектуры» проявить своё материальное благосостояние. И всё же эти «монументальные произведения» являются не столько памятниками сытого благополучия, сколько красноречивым свидетельством отсутствия вкуса и меры у нынешних неожиданно разбогатевших нуворишей. Далек для них идеал красоты, который кратко, но очень выразительно определён в старинном наказе зодчему-плотнику: «… строить по старине: как красота и мера скажут». Забыта ими народная мудрость, что скромность – это божественное украшение человека, а пестрота разве что петуху к лицу. «Где пестринка, там чертинка», - говаривали в старину.
Но, слава Богу, что древние традиции не везде изжили себя, а этот постмодернизм, ещё не до конца овладел русской глубинкой.
Многие из нас, проходя по сельской улице, обращали внимание на старые деревянные дома, нарядно украшенные резными причелинами и наличниками. Но, обращая внимание, человек всё же воспринимает это как неотъемлемую черту национальной культуры, которая всегда была, есть и будет рядом, вокруг. И редко кто задумывается о времени возникновения домовой резьбы, её взаимосвязи с другими видами народного искусства и её символике. Напрасно. Сейчас прямо на наших глазах исчезают памятники русской деревянной архитектуры с их изысканным узорочьем.
В ворьских деревнях и сёлах ещё сохранилось много домов, построенных в первой четверти ХХ в. и примечательных внешними декоративными формами. Пушкинский краевед Г.Б.Китайгородский, побывав в д.Лепёшки, отметил разнообразие архитектурных типов домов, «а уж об оконных наличниках и говорить нечего – музей под открытым небом, да и только». Конечно, таких «музеев под открытым небом» на бескрайних просторах Руси огромное множество, но мы сосредоточимся на изучении особенностей домовой резьбы на территории средней Вори, поскольку такая концентрация внимания на определённом микрорегионе может помочь в понимании истории и семантики домовой резьбы как уникального явления русской культуры в целом. Изучение домовой резьбы ворьских сёл и деревень интересно ещё и тем, что это, пожалуй, единственный вид народного прикладного искусства, произведение которого массово дошли до нашего времени и при этом не требуют специальных изысканий.
Но прежде чем делать экскурс в историю и семантику внешнего домового декора, рассмотрим местные традиции деревенского домостроительства. Хотя историческая глубина нашего обзора в силу объективных причин ограничена началом ХХ в., его результаты, на наш взгляд, вполне могут быть экстраполированы на более древнее время.
Как показал опрос старожилов, строительство домов в ворьских поселениях, за редким исключением, осуществлялось не местными жителями, а пришлыми артелями плотников, занимавшихся отхожим промыслом. В основном это были бригады из Калужской, Брянской и Орловской областей, реже из Тверской и Владимирской. Объем подрядных работ зависел от благосостояния заказчика. Крестьяне, что побогаче, заключали договор с плотниками на строительство, как сейчас называется «под ключ», то есть артель возводила дом и сдавала его хозяину полностью готовым для проживания. Другая категория крестьян, вероятно, наиболее многочисленная, подряжали строителей только для возведения стен и крыши дома, а все остальные внутренние и наружные работы производились своими силами. В этом случае, для выполнения некоторых работ, требующих специальных навыков (как правило, это были работы по изготовлению внешнего декора дома – причелин, подзоров или карнизных досок, наличников и т.п.), обращались к местным умельцам, которые имелись почти в каждом селе и деревне. В Ряплово это был Михаил Шапкин, в Петровском – Валентин Кабанов, Сергей Баскаков и т.д.
Несмотря на то, что строителями домов часто были плотники из южных губерний России, где господствовал иной усадебный тип, здесь им приходилось рубить дома иного плана – так, как желали хозяева. А хозяева естественно желали так, как это было принято в данной местности. В ворьских деревнях и сёлах существовал среднерусский тип жилища, для которого характерен бревенчатый сруб на среднем подклете, поставленный перпендикулярно улице. Соединение брёвен производилось традиционным способом, известным ещё с незапамятных времён, «в обло с остатком». Домов, рубленных «в лапу», на территории средней Вори почти нет, несмотря на то, что соединение «в лапу» было более экономично, так как позволяло увеличивать размеры дома за счет остатков брёвен внешнего угла дома, которые бывают при первом способе. Предпочтение отдавалось более древнему способу потому, что при соединении брёвен «в обло с остатком» углы были защищены от ветров и сырости, что делало дома более тёплыми. С тыльной стороны дома пристраивались хозяйственные помещения, в которых хранился сельскохозяйственный инвентарь и находились домашине животные. Отдельно стояли омшаники – утепленные сараи с подвалом, где хранились соленья и другие продукты. Весной погреба омшанников набивали льдом и устраивали ледники, в которых летом можно было хранить скоропортящиеся продукты – мясо, молочные продукты. Овощи хранили в подполе дома.
Ещё в начале ХХ в. дома часто крылись соломой и только в 20-е годы ХХ в. стали повсеместно переходить на покрытие дранкой. Однако даже в 40-е годы ХХ в. хозяйственные дворовые постройки зачастую крылись соломой. Так, в д.Ряплово в годы Великой Отечественной войны однажды сгорело несколько домов из-за случайного попадания на соломенные крыши построек каких-то зажигательных устройств, испытывавшихся на соседнем полигоне. В первую четверть и особенно в конце 20-х годов ХХ в. стали преобладающими дома пятистенки. Стали появляться дома с трехскатной крышей и мезонином, в чём сказывалось городское влияние.
Обязательным внутренним атрибутом дома, конечно, была печь. Печи выкладывались мастерами-печниками, которые так же, как и плотники, занимались отхожим промыслом. Печи выкладывались из кирпича-сырца, который изготовлялся тут же, на задах двора. Приглашенный печник снимал дерн, вырывал неглубокую яму, которая заполнялась глиной. Вся хозяйская семья тщательно вымешивала и плотно вытаптывала глину, после чего такой раствор оставался в яме на несколько дней, пока не начинал подсыхать. Более-менее подсушенная глина разрезалась на ровные куски кирпича. Вырезанные кирпичи аккуратно вынимались и выкладывались под навес для окончательного высушивания. Из этих-то кирпичей в дальнейшем и выкладывалась в доме обыкновенная русская печь, которая на Руси издревле считалась символом семейного уюта. По желанию и при материальной возможности хозяина дома печи снаружи украшались изразцами.
Скорее всего вкус местного заказчика определял и наружный наряд дома в тех случаях, когда артельщики-плотники занимались и внешним украшением.
Резьба причелин, подзоров, наличников выполнялась по имеющимся лекалам.
Исследование внешнего декора дошедших до нас домов показывает, что при некоторой схожести и повторяемости некоторых элементов определенных деталей никогда не существовало два одинаковых рисунка, даже в одной деревне или селе. Это свидетельствует о том, что лекала выполнялись не на весь рисунок детали, а на определенный элемент, который мог служить только частью детали. Таким образом, резчики могли комбинировать разные рисунки на одной детали. Это обстоятельство и определяло неповторимость наряда каждого дома.
Древнейшей деталью архитектурного украшения дома являются причелины – доски, прикрывающие на фронтоне дома торец ската крыши. При археологических раскопках в Новгороде были найдены резные причелины, относящиеся к XI-XIV вв. Среди внешнего декора современного деревенского дома причелины занимают скромное место. Упрощение этого элемента произошло из-за распространения среди сельских жилых построек домов с мезонином и трехскатной крышей. Фронтальный скат крыши таких домов уже не требовал причелин, а резьба на весьма коротких причелинах, украшающих мезонин, на фоне значительных по размеру и богато украшенных наличников и подзоров просто терялась. И тем не менее, несмотря на общий процесс деградации, на некоторых домах ворьских деревень сохранились очень колоритные причелины. На некоторых из них имеются узоры, близко повторяющие резьбу древних новгородских причелин (например, причелины, изображенные на рис.3.3, 3.4). Конечно же, это не просто случайное совпадение. Традиционализм для столярно-плотницкого ремесла может быть более характерен, чем для любого другого прикладного творчества. Сохранение на протяжении многих веков древних форм и приёмов определялось использованием в давние времена всеобще принятого и понятного для любого древнего мастера языка символов деревянной резьбы. Со временем этот язык был утрачен, но резчики продолжали повторять древние образцы вновь и вновь, видя в них освящённый давностью идеал и подсознательно памятуя (может быть, с помощью каких-то дошедших до них неясных преданий) о неком глубоком смысле этих рисунков.
Какова же семантика этих рисунков? Можно ли сейчас восстановить давно забытый смысл древнего орнамента?
Исследователи давно стали искать ответы на эти вопросы, и, благодаря общему старанию, сегодня уже более-менее четко вырисовывается смысловое значение архитектурно-декоративных форм.
Рис.1. Причелины XII-XV вв., найденные при раскопках в Новгороде.
Рис.2. Посуда поздняковской культуры из грунтового могильника под Рязанью.
Как видим, самым повторяемым рисунком для причелин является волнистая линия, ряд полукругов, зубцов треугольной и прямоугольной форм или сочетание полукругов и зубцов. Зачастую на таких фигурных причелинах дополнительно наносился точечный узор, оформляемый в виде небольших отверстий. Похожим орнаментом разукрашивались ещё керамические неолитические сосуды. Точечный узор в совокупности с волнистой линией и треугольными зубцами наносились на верхние части посуды. С учётом нижних элементов рисунка на посуде, стилизованно изображающих семена, засеянное поле и растения, в общей композиции легко угадывается двух, а иногда трехчастное изображение мира. То есть, точка и волна на верху сосуда символизировали небо с его небесной влагой (хляби небесные), а зубцы - лучи и круговое движение солнца. Эти рисунки, правда, менее колоритные и уже не претендующие на космологичность, существовали и на славянской посуде XI-XIV вв.
Дом как жилье человека в гораздо более высокой степени олицетворяет мироустройство, и, поэтому он неизбежно должен был быть наполнен символическими изображениями внешнего мира. Именно так и произошло.
Рис.3. 1 – причелины и полотенце на доме в Красном посёлке г.Красноармейска;
2 – причелины на доме № 17 в д.Никулино;
3 – причелины на доме № 47 в д.Путилово;
4 – причелины и конёк на доме в д.Путилово
Крыша дома, представляющая небесную сферу, стала украшаться солярной символикой и изображением неба.
Такой, ныне исключительно утилитарный элемент дома как конёк на вершине крыши, получивший своё название от скульптурной фигуры коня, некогда часто украшавшей сельские избы, есть отголосок тех древних представлений о коне как символе солнца. Подобную смысловую нагрузку имело и «полотенце» - узорная доска, прикрепляемая под коньком. Полотенце получило такое название из-за своей некоторой схожести с полотняными изделиями (рушниками), которая выражалась в наличии на них рисунков и охранительно-магических функциях. Правда, мастера обычно ограничивались нанесением на архитектурные полотенца изображения «громового знака» в виде колеса со спицами или креста в круге, а иногда без круга. Такой рисунок изображал не только солнце, но и вообще небесный огонь, в том числе и молнию. Полотенце с «громовым знаком» должно было оградить дом от попадания молнии и пожара.
Причелины, расходящиеся от конька и полотенца вдоль ската крыши, в свою очередь представляли небо, как источник дождя и как пространство, по которому происходит движение солнца. Очень красноречиво передаёт «дождевую» символику причелин рисунок, весьма натурально изображающий женские груди. Орнамент в виде грудей встречается и на древних новгородских причелинах (рис.1), и на причелинах современной ворьской деревни. Иногда груди изображались более упрощенно, в виде полукругов с отверстиями. По мнению А.Афанасьева, в основе слова «дождь» лежат санскритские duh (доить), doha и dugda – молоко. Даже в русских словах «дождь» и «доить» можно обнаружить некоторое сходство. Древние славяне действительно представляли небесные тучи в виде женских грудей или коровьего вымени. Б.А.Рыбаков считал, что в основе этих представлений лежит вера древних славян в рождение мира богинями-рожаницами и орошение своим молоком («грудием росным») земли.
Богатое использование небесной и, прежде всего, солнечной символики при оформлении дома предназначалось для придания жилью доброго «светлого» начала в противопоставление «тьме кромешной», в которой привычно видели смерть.
Если, как отмечалось выше, в современной ворьской деревне ещё худо-бедно сохранились причелины с древней орнаментикой, то скульптурные коньки и полотенца уже редко где встретишь. А те, оставшиеся, настолько отдалились от своих прототипов, что почти потеряли свой древний смысл. Например, в полотенце на доме на Красном посёлке с большим трудом можно угадать ёлочку, которая в северных районах России до сих пор используется в качестве украшения коньков крыши, а не как полотенце. Определённые действия с молодыми ёлочками как элемент обряда закладки нового дома был распространён среди финно-угорского населения. Как раз поэтому ёлочки на коньках сейчас известны на территории, являвшейся когда-то ареалом финно-угров. На другом доме уже из д.Лепёшки (дом № 48) под коньком, на том месте, где должно быть полотенце, прямо к стене прикреплена пятиконечная звезда. Такое вот новое переосмысление громового знака.
Рис.4. Подзоры и карнизные доски: 1 – подзор и карнизная доска на доме № 90 в д.Путилово; 2 – подзор и карнизная доска на доме № 16 в д.Никулино; 3 - подзор и карнизная доска на доме № 15 в д.Никулино (данный рисунок подзора в точности повторяет рисунок причелины на этом доме); 4 – подзор на доме № 178 в с.Петровское; 5 – карнизная доска на доме № 17 в д.Никулино; 6 - подзор и карнизная доска на доме № 134 в д.Лепёшки.
Более распространёнными в современной деревенской архитектуре ворьской территории являются декоративные доски, окаймляющие свесы крыши. Эти доски получили название подзоры. Поскольку, как и причелины, подзоры украшали верхнюю часть постройки, которая семантически относилась к верхней, небесной сфере, то эти детали имели схожую орнаментацию.
В верхней части домов имеются ещё узорные карнизные доски, целью которых было скрыть место соединения основного сруба с чердачной надстройкой. Карнизные доски, по сравнению с причелинами, полотенцами и тем более коньками, вошли в широкое применение позднее, примерно в XVII-XVIII в. Появление этой детали было вызвано отнюдь не столько развитием архитектурных знаний и эстетическими соображениями, сколько практической необходимостью. К этому времени в Центральной России значительно сократились лесные массивы. Развивающееся государство ещё более чем раньше стало нуждаться в древесине. Как следствие - цена строевого леса значительно увеличивалась. В результате вынужденной экономии верхние этажи и чердачные надстройки в крестьянских домах стали делаться не срубными, а тесовыми, так как из одного бревна можно было изготовить сразу несколько тесин. Стыковки срубных и тесовых конструкций стали прикрываться узорными досками.
В современных деревенских домах, имеющих мезонин, подзоры и карнизные доски образуют как бы единый функциональный и декоративный элемент внешнего оформления дома. Такого слияния не произошло с подзорами и карнизами на классических домах с двускатной крышей. Рисунки карнизов и подзоров в обоих случаях иногда отличаются по своему оформлению. Однако даже при отсутствии внешней схожести подзоров с карнизными досками схожая семантика узоров, украшающих как причелины, подзоры, так и карнизные доски, наблюдается несомненно. Эта схожесть наглядно прослеживается на карнизах домов из д.Никулино и д.Лепёшки (рис.4.5, 4.6). На этих деталях мы видим рисунок, показывающий движение солнца по небосводу. Таким образом, на карнизных досках так же, как и на подзорах и причелинах, наносились преимущественно солярные узоры.
Сравнительно поздно (не ранее XVII в.) появились наиболее яркие элементы внешнего домового декора - наличники. Их появление связано с развитием оконных проемов и появлением косящатых окон. Более архаичные волоковые оконца были совсем небольших размеров, закрывались деревянными задвижками и не требовали украшений. Кажется, что наличники появились как-то совсем неожиданно и ниоткуда. При этом новые архитектурные детали должны были бы повторять рисунок более древних причелин и подзоров, но орнаментация наличников значительно превзошла их, обогатившись неведомо откуда взявшимися композициями. Но настолько уж ли они были новы и оригинальны? Следует признать, что нет. Нечто подобное наличникам знала ещё домонгольская Русь. Правда, это были не наличники в их современном понимании, а белокаменная резьба вокруг окон православных храмов. Такой резьбой украшены стены, в частности, церкви Покрова на Нерли (1165 г.), Дмитриевского собора во Владимире (1194-1197 гг.), Георгиевского собора в Юрьеве-Польском (1230-1234 гг.). Через некоторое время обрамление окон в каменной архитектуре стало приобретать вид, близкий знакомым нам деревянным наличникам. Наиболее показательным является наружное оформление окон Грановитой палаты Московского Кремля, построенной в 1491 г. Несмотря на разность во времени и технике обработки камня и дерева, плотники и резчики по дереву, как мы увидим, очень многое взяли на вооружение из древней белокаменной резьбы.
Рис.5. Белокаменная резьба на стенах древнерусских храмов:
1 – Дмитриевский собор во Владимире; 2 – Церковь Покрова на Нерли.
Первоначально рисунок на наличниках и ставнях наносился способом прорезной и, возможно, плоскорельефной резьбы с помощью топора, долота и стамесок. К сожалению, наличников с такой резьбой на ворьской земле не сохранилось. Современные наличники выполнены иными способами – пропильной и плоской накладной резьбой, которая выполняется коловоротом и различными пилами (ножовками, лучковой пилой, лобзиком). Несмотря на то, что пропильная и плоская накладная резьба выглядит изящнее, в действительности в ней меньше чувствуется душа и талант резчика. Здесь гораздо чаще, чем при прорезной резьбе применялись готовые лекала и трафареты, а потому труд мастера был более механизирован. К тому же, в поздних наличниках зачастую проявляется псевдорусский стиль «Ропета», в котором сочетается чрезмерная декоративность и буйное смешение всевозможных композиций. Большую роль в распространении этого стиля сыграли различные альбомы с готовыми рисунками декоративного убранства зданий, журналы типа «Мотивы русской архитектуры», «Зодчий», выходившие в свет в 70-е годы XIX в. На первый взгляд кажется, что вышеуказанные причины и великое разнообразие узоров на наличниках не позволяет сейчас выстроить какую-либо цельную систему этих архитектурных украшений и найти в них определённый смысл композиции и языка символов. Но при более внимательном рассмотрении семантика орнамента наличников может быть выявлена.
Все современные наличники в ворьских сёлах и деревнях с определённой степенью условности можно разделить на три группы.
Первую немногочисленную группу составляют наличники с ярко выраженным солярным орнаментом. Солнце на таких наличниках изображается в виде трёх полукругов – одного крупного, расположенного в центре навершия, и двух несколько меньших размеров по его краям. К этой группе можно отнести наличники на домах в д.Федоровское (дом № 38 – рис.6) и д.Никулино (дом № 17 – рис.7).
|
|
Рис.6. Наличник на доме № 38
в д.Федоровское |
Рис.7. Наличник на доме № 17 в д.Никулино |
Во вторую группу входят наличники с зооморфным рисунком. На них мы увидим птиц и зверей (волков, соболей и т.п.). Таким рисунком, например, украшены наличники на домах в с.Петровское (дом № 178 – рис.8) и д.Путилово (рис.9). Причём изображение волка (собаки), которым украшена нижняя часть наличника на доме в д.Путилово, очень схоже с рисунками этого животного на предметах древнерусского искусства и на стенах каменных храмов (рис.10). В отличие от птиц, утверждающих светлое начало небесной символики верней части наличников, волки (собаки) в народном фольклоре чаще олицетворяли собой злые силы. Тем удивительнее кажется нам их изображение на наличнике, который для придания ему охранительной силы от злых духов должен быть орнаментирован только положительными образами. Но секрет в том, что резчик изобразил на доме в Путилово не обычного волка, а подобного какому-то причудливому растению. И здесь мы вновь видим близкое сходство нашего персонажа с изображением на древнерусских украшениях антропо- или зооморфного растения с переплетающимися ветвями и корнями. Это загадочное существо было языческим богом Переплутом, покровительствующим растениям, в том числе и отвечающим за рост сельскохозяйственных культур. Кстати, подобные волки с расцветающими хвостами и языком украшают стены некоторых церквей XII-XIII вв. во Владимиро-Суздальской земле. И такое изображение языческих персонажей на христианских храмах не кажется чем-то противоестественным. Христианское искусство смело брало на вооружение старые темы и, по-новому интерпретируя их, старалось сделать, часто очень успешно, сопричастными своей идеологии.
Таким образом, мастер, украшая дом в д.Путилово, пытался с помощью волка или собаки-Переплута отобразить в нижней части наличника земную сферу космологической картины, которую должен был представлять собой как наличник, так и весь внешний декор дома. В общем, замысел грандиозный, и, как мы увидим, в целом он достигался мудрыми мастерами-резчиками в их замечательных произведениях.
|
|
Рис.8. Наличник на доме № 178 |
Рис.9. Наличник на доме
в с.Петровское в д.Путилово |
Рис.10. Изображения волков на: 1 – браслет XIII в. из Старой Рязани; 2,3 – белокаменная резьба XII-XIII вв. во Владимиро-Суздальской земле.
Третья группа представлена наличниками с изображением человеческих фигур. В свою очередь эту третью группу можно разделить на три подгруппы. Первая подгруппа близка к наличникам с солярным узорам. Но на них по краям центрального полукруга (иногда центральный полукруг отсутствует) вместо крайних полукругов-солнц расположены стилизованные женские фигурки. Высказываются предположения, что эти фигурки женщин олицетворяли собой языческих небесных рожаниц – хозяек мира. Если на наличнике дома № 16 в д.Никулино (рис.11) крайние фигурки наверший ещё смутно напоминают человеческие очертания, то на наличнике дома № 130 в д.Лепёшки (рис.12) в строго геометрических пропорциях крайних заострённых фигур увидеть что-то подобное человеку трудно. Но это всё же действительно изображение женщины, хотя и в такой сильно стилизованной форме. Вообще этот наличник выполнен в особой манере городских «больших стилей» XVIII-XIX вв. (барокко и ампира). «Театральный» мотив этого наличника просматривается в занавесах и кистях, изображённых на нём. В результате такого синтеза заимствованного и традиционного на наличнике вместо обычного центрального солярного полукруга и крайних женских изображений появились три трапецевидные пятиконечные фигуры различных размеров. Лишь нижняя часть наличника сохранила традиционное S-образное изображение двух лебедей, которые, по древним представлениям, переправляют на себе по подземному океану ночное солнце.
|
|
Рис.11. Наличник на доме № 16 |
Рис.12. Наличник на доме № 130
в д.Никулино в д.Лепёшки |
Рис.13. Русские народные вышивки XIX-нач.ХХ вв.
На навершиях наличников, относящихся ко второй подгруппе, имеется уже не две, а три и более человеческие фигуры. В центре располагается не просто человеческая фигура, а целая композиция, в которой при внимательном рассмотрении угадывается известный сюжет русской народной вышивки XIX-нач.ХХ вв. – женщины, стоящей в окружении двух всадников или оленей (рис.13). Фигуры как женщин, так и всадников (оленей) в деревянной резьбе естественно сильно стилизованы, но даже при этом их схожесть с аналогичными вышитыми рисунками просто очевидна. По поводу смыслового содержания этой композиции исследователями высказывались разные версии. Одни предполагали, что центральная фигура - это женщина-дерево, символ Матери-земли, другие утверждали, что это всего лишь бытовая сцена, третьи говорили о Макоши. Несомненным было одно – этот сюжет идёт из глубокой древности. Подводя определённые итоги научным дискуссиям, Б.А.Рыбаков высказал гипотезу о том, что центральной фигурой такого рисунка является языческая богиня Макошь, а соседние с ней всадники представляют собой позднюю интерпретацию древнего образа рожаниц-лосих (оленей), известного по археологическим находкам. Угловые женские фигуры этой подгруппы наличников также весьма своеобразны – их руки иногда подняты вверх, а на голове имеется то ли головной убор (корона, венец?), то ли лосиные рога. Если придерживаться версии Рыбакова, то и эти фигуры можно отождествить с небесными рожаницами-лосихами (оленями). В этой связи следует указать на очень примечательную трёхчастную композицию наличника на доме № 90 в д.Путилово (рис.14). На ней вместо центральной женской фигуры в окружении двух всадников расположен круг (солнце?), внутри которого помещены головы двух оленей. Крайние верхние фигуры выполнены в виде «женщин-вазонов», имеющих внутри себя изображение ростка, то есть эти женщины как бы беременны этим ростком.
|
|
Рис.14. Наличник на доме № 90 |
Рис.15. Наличник на доме № 105
в д.Путилово в д.Путилово |
Среди сюжетов русской народной вышивки встречаются и другие рисунки, хотя несколько и похожие на вышеописанную композицию женщины и всадников, но всё-таки имеющие заметное отличие. На этих рисунках кони или птицы обращены головой не к центральной человеческой фигуре, а в противоположные от неё стороны. Примечательно, что аналогичный орнамент украшает и некоторые наличники на домах ворьских сёл и деревень. Исследователи народной вышивки не выделяют такие рисунки из общей группы «женщины и всадники», однако, на мой взгляд, в основе этого рисунка лежит иной сюжет, что позволяет выделить такие наличники в отдельную третью подгруппу.
Изучаемые исследователями вышивки почти не выходят за пределы XIX в. Но ведь рисунок, изображающий человека и несущих его мифических полузверей-полуптиц грифонов, был известен на Руси ещё в XII в. Наиболее яркими являются орнаменты, помещённые в юго-восточной закомаре Дмитровского собора во Владимире (1191-1197 гг.), на диадеме 1165 г. из Сахновки и на воротнике с золотной вышивкой, найденном при раскопках кургана (кон.XII-нач.XIII вв.) на территории г.Пушкино Московской области.
Для расшифровки смысла этих композиций необходимо вспомнить широко распространённые в средневековой Европе и на Востоке легенды о вознесении на грифонах Александра Македонского.
  
Рис.16. Изображение сюжета «Вознесение Александра Македонского на грифонах» на: юго-восточной закомаре Дмитровского собора во Владимире (1191-1197 гг.); диадеме 1167 г. из Сахновки (Украина); фрагменте вышитого воротника из кургана кон.XII-нач.XIII вв. у д.Ст.Пушкино Московской области
Малознакомое с античными мифами крестьянство по-своему понимало такую картину. Простой народ увидел в этом известный и близкий его сердцу образ женщины-богини, которая, олицетворяя собой солнце, на небесных конях или птицах парит в небе. Инородный сюжет в народных вышивках действительно стал сильно походить на прочие изображения женщины в окружении всадников. Иногда эту композицию воспроизводили в виде двуглавого орла, который был хорошо известен как московский герб, изображенный на монетах. В таких значительно изменённых формах древняя композиция стала появляться и на деревянных наличниках во многих сёлах и деревнях. Подобные рисунки украшают большое количество домов современных ворьских поселений. Одним из таких примеров являются наличники домов в д.Лепёшки (рис.17, 18)
|
|
Рис.17. Наличник на доме № 17 |
Рис.18. Наличник на доме № 48 в
в д.Лепёшки д.Лепёшки |
По верху боковых досок наличника, изображённого на рис.17, имеются человеческие фигуры. Судя по тому, что на туловище этих фигур нанесён косой крест – символ солнца или, что более вероятно, беременности, это женские существа. Надо предполагать, что это опять же рожаницы. На нижней части этих боковых досок изображены растения, а под ними совиные головы, между которыми морды каких-то загадочных животных.
Расшифровать эту композицию можно следующим образом. Под небесной сферой, которую отображают взлетающий на птицах (солнечной колеснице) человек и рожаницы, находится земная поверхность с её растительностью. Сова – это символ ночи. Поэтому совиная голова, расположенная под земной поверхностью, изображает подземную сферу трехчастного мира. Изображение совы, расправляющей крылья, присутствует также и в нижней части наличника на доме № 178 в с.Петровское (рис.8).
Идея трехчастного мира воплощена мастерами-резчиками в декоре многих наличников, выявленных на домах ворьских сёл и деревень. Верхняя небесная сфера могла изображаться разными способами: в виде солярных полукругов, звезд, птиц, Матери Земли (Макоши) в окружении небесных всадников, рожаниц или же человека (языческого бога солнца-Ярилы), взмывающего вверх на птицах. Средняя часть мира – земная поверхность изображалась реже и, как правило, с помощью растений на боковых частях наличников. Подземная часть мира может изображаться многообразно. Её символами могли быть пёс-Переплут, сова, ночное солнце, изображаемое либо как обычный полукруг или в виде лебедей, перевозящих его по подземному океану. Несмотря на своеобразную «этажность» космоса, он, тем не менее, представлял единое целое. Идея такой связи всех трёх частей мира великолепно выражена в наличнике одного из домов в д.Березники (рис.19). «Мировое дерево», укорененное в почве и протянувшееся до самого неба, занимает всю боковую часть наличника. На ветвях этого дерева есть петух, жар-птица, сокол.
Рис.19. Наличник на доме в д.Березники
Итак, как мы видим, несмотря на довольно позднее происхождение наличников, декор большинства их символизировал очень древние космологические представления. Тем более это относится к таким ранним деталям деревянной архитектуры, как причелины и подзоры. Украшения дома в целом и наличников в частности представляют собой настоящую архаичную философию, изложенную не в привычной для современного человека текстовой форме, а с помощью первобытного алфавита – в виде образов, закрепленных в определённых рисунках и сюжетах. Научные знания и мировоззрения развивались, но древние взгляды, закрепившиеся в легендах, мифах, сказках и преданиях, прошли сквозь время. И сюжеты этих легенд и мифов, спустя многие столетия, вновь и вновь пересказывались народным искусством таким вот образным «алфавитом». Причём такое прикладное мифотворчество представляло собой не раз и навсегда застывшую догму, а сложный творческий процесс, позволявший мастеру импровизировать в рамках выбранной темы. При этом между разными видами народного искусства шёл постоянный взаимообмен новыми удачными тонами и оттенками при изложении древних «текстов». Правда, такой обмен был не всегда равноценным. Например, применительно к деревянному зодчеству можно отметить, что оно, оставаясь в последнее время преимущественно сельским, зачастую старалось вобрать в себя престижный городской стиль. В свою очередь городская каменная архитектура старалась быстрее избавляться от влияния древних, как казалось, обветшавших архитипов деревенской деревянной резьбы и меньше пользоваться её достижениями. Но такой процесс не пошёл на пользу ни сельской, ни городской культуре.
Ополовников А.В., Ополовникова Е.А. Дерево и гармония. М., 1998, с.22
Китайгородский Г.Б. По нехоженым местам Пушкинского района. М.,1997, с.82
Колчин Б.А. Новгородские древности. Резное дерево. М., 1971, рис.12 и 13 на с.32 и 33.
Попова Т.Б. Грунтовый могильник поздняковской культуры под Рязанью//Наследие В.А. Городцова и проблемы современной археологии. Труды ГИМ. Выпуск 68, М ., 1988, рис.5, 7 и 9 на с.120, 124 и 128
Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу. Т.1. М.,1865, с.665
Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М.,1988, с.476-477
Гришина Е.И. О развитии декоративных мотивов в деревянном крестьянском зодчестве Российского Севера//Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Русского Севера. Петрозаводск, 1991, с.78
Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси, с.488
Фехнер М.В. Древнерусское золотное шитьё X - XIII вв. в собрании Государственного Исторического музея//Средневековые древности Восточной Европы. Труды ГИМ. Выпуск 82. М ., 1993г. с.10, 18
Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу. Т.1. с.502
|
